Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон - Страница 116

116

– Нет. Не могу. Конвойников не ждите. Они пока сейчас c нами соединиться не могут – ведут бой с немцами. Те к ним в казарму прорвались. Если получится, они вас позже догонят. Как только бронегруппа прорвется на Северный остров, тоже выдвигайтесь. Больше шансов прорваться будет. И главное, сразу под артобстрел не попадете.

– Так и думали.

– Дмитрий Ильич, я вот тут донесение о наших действиях составил, с собой заберете?

– Конечно, – беря у меня донесение, составленное в Арсенале, сказал Горячих. Вместе с донесением я передал и планшетку с документами и жетонами немцев. В это время к нам подбежал Малышев, передавший мне еще одну планшетку с документами немцев, собранными в районе Трехарочных ворот.

– Витя, сколько здесь?

– Семьдесят пять солдатских книжек и жетонов. В том числе три офицерских.

– Молодец. Немцы не мешали?

– Нет. Как увидели, что мы трупы убираем, так даже и не стреляли. На валах там народу немного. Наблюдатели насчитали всего человек двенадцать, но при трех пулеметах. Трофейное оружие мы инженерам отдали, а то у них с оружием плохо. Себе только пулеметы и гранаты оставили.

– А как узнали, что документы офицерские? – спросил особист.

– У них погоны другие, а кроме того, у нас тут парень из инженеров со знанием немецкого языка. Вот он и переводил.

– Ясно. Молодцы. Володя, ты в донесение внеси изменения, – возвращая мне бумаги, сказал Горячих. Тут же на броневике я внес изменения и отдал все Дмитрию Ильичу.

– Дмитрий Ильич, вы у нас в журнале распишетесь?

– А что, он у тебя заполнен???

– Вот только сейчас дополнения внесу, – достав из планшетки журнал, сделал в нем несколько записей и передал его Горячих. Тот, прочитав все написанное, оставил свой автограф.

– И когда только успел?

– Накидал, пока в казарме был. Виктор, там связисты к вам должны линию кинуть.

– А у нас связь есть. Через штаб инженерного полка. Там телефон только разбит был.

– Вот и хорошо, звони каждый час.

– Есть. Разрешите идти? – спросил у нас Малышев.

– Давай, – разрешили мы. И Малышев убежал к себе.

– Ну, и я пойду. Как прорветесь, не забудьте сигнал дать, чтобы мы знали.

– Не беспокойся. Сделаем.

Пожав друг другу руки, мы простились. В клубе все шло своим чередом. Посреди помещения на расчищенной площадке высились штабели с боеприпасами, часть окон была укреплена мешками с песком. Трупы немцев были вынесены и сложены в большую воронку. Наших тоже похоронили.

Ерофеев доложил, что к отряду присоединились еще 30 человек из различных подразделений. И это не считая артиллеристов. Старшим у артиллеристов был пожилой сержант-сверхсрочник Григорий Николаевич Макеев. Мы с ним познакомились и переговорили. Я объяснил задачу и показал на карте, где планирую использовать их. Подчинив ему всех присутствующих в клубе артиллеристов, направил искать исправные орудия и снаряды.

Через вход в алтарной части клуба зашла группа вооруженных автоматическим оружием бойцов и командиров. Во главе нее шел невысокий полковой комиссар с бледным и озабоченным лицом. Ерофеев, присутствовавший при беседе с артиллеристом, тихим голосом сообщил, что это полковой комиссар Фомин. Он его раньше в 84-м полку видел.

Война войной, а Устав никто не отменял. Я подошел и представился. Выслушав мой доклад, полковой комиссар, чтобы не мешать бойцам, предложил куда-нибудь пройти и там поговорить. Единственное место, которое более или менее подходило для этого, была будка киномеханика. В сопровождении нескольких командиров и пограничников мы прошли на хоры. Развернув на столе схему крепости, доложил складывающуюся обстановку и что предпринимается для отражения атаки врага и выхода гарнизона в места сосредоточения. После чего предложил подняться на НП и там все увидеть своими глазами. На площадке НП мы продолжили разговор.

– Владимир Николаевич. Поясните, почему вы прислали свое приглашение именно мне?

– Товарищ полковой комиссар, – начал я, но был остановлен Фоминым.

– Обращайтесь по имени-отчеству.

– Ефим Моисеевич. Настолько я знаю, вы приняли на себя командование гарнизоном. Кроме того, вы единственный старший командир в крепости. Остальные или не смогли пробиться, или погибли. В крепости нет ни одного командира или хотя бы начальника штаба полка. Я не говорю о дивизионном командовании. Их представители сюда также не смогли пробиться. Кроме посыльного, принесшего устное указание о выходе гарнизона. Для организации обороны требуется руководитель именно вашего уровня, который мог бы ставить конкретные цели и требовать их выполнения от нижестоящих по званию и должности. Так что, кроме вас, некому возглавить оборону.

– Хорошо. Вы правы. Кто еще войдет в штаб? В каком качестве вы видите себя?

– Пока штаб обороны – вы, я и те, кто находится здесь. Остальные члены штаба появятся после выхода из крепости основной части гарнизона. В него войдут те командиры, что останутся здесь продолжать оборону. Из них будут назначены руководители участков обороны. Кем я себя вижу? Тем же, что и сейчас, – командиром штурмового или ударного отряда. Мои бойцы как раз для этого подготовлены.

– Понятно. Где будет размещаться штаб обороны? Здесь в клубе или в Арсенале?

– Нет. Я думаю, что штаб обороны лучше разместить в штабе 33-го полка. Считаю, что там наиболее удобное место, чем здесь или в Арсенале. Сейчас там тыловая позиция цитадели, прикрытая гарнизонами Западного и Восточного редюитов, предмостовыми укреплениями Трехарочного моста и цитаделью. Фактически это центр нашей обороны. Оттуда через Арсенал можно связаться со всеми частями цитадели. Арсенал находится очень близко к Тереспольской башне – фактической линии обороны. И подвержен обстрелу артиллерией. Здесь же, в клубе, останется наблюдательный и корректировочный пункты, а в зале склад боеприпасов.

116