Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон - Страница 89

б) непосредственно в нижнем течении к северу от пробивки реки Буг.

Пребывание полевых караулов до 1/25 часа после рассвета.

2) Необходимо немедленно предоставить штурмовую группу в силе взвода восточнее дома у центральной дороги для немедленного вмешательства.

На русской стороне не происходило никаких действий.

Подпись(неразборчиво)

Источник: ВА-МА RH 26–45 28 «Tagesmeldungen der Truppenteile».

Нарком Г. Б. Меркулов в записке, направленной 21 июня 1941 г. Сталину, Молотову и Берии, приводит текст беседы двух иностранных дипломатов, состоявшейся 20 июня: «– Здесь все беспокоятся – война, война. – Да, да. Русские узнали».

21 июня Молотов через советское посольство в Берлине пытался связаться с германским правительством, однако безуспешно. Ответы Деканозову (послу СССР в Германии) немецких чиновников о том, что Риббентропа нет в Берлине, где он и когда будет – неизвестно, не могли не насторожить Сталина и Молотова.

Из книги «Через три войны» Тюленева И. В., в 1941 г. командующий Московским военным округом:

«…В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев:

– С вами будет говорить товарищ Сталин…

В трубке я услышал глуховатый голос:

– Товарищ Тюленев, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы?

Я коротко доложил главе правительства о мерах противовоздушной обороны, принятых на сегодня, 21 июня.

В ответ услышал:

– Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до семидесяти пяти процентов.

В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии. Я тут же отдал соответствующие распоряжения своему помощнику по ПВО генерал-майору М. С. Громадину…»

Как оказалось, все дороги в Управлении вели в столовую – именно там меня нашел Шаров. Он сообщил, что начальство отпускает взвод на отдых в крепость. Можно расслабиться, сходить в баню и город, но мы можем потребоваться. Поэтому дежурный по полку должен знать, где кто находится.

Когда я довел это своему личному составу, он просто ликовал. Полноценный отдых в казарме на чистом и свежем белье, баня, вечерние танцы с девушками! Кого это не обрадует в неполные двадцать лет, когда ты только что вышел из боя?

А вот меня это совершенно не устраивало. То, чего я стремился избежать, случилось – войну мы встретим в крепости. В самой ее заднице. Весело, прямо хохочу во все горло… Парни вон улыбаются, предвкушая сладости жизни, не понимая, что завтра начнется война и мы будем топливом для костра истории. Мне же так совершенно не до смеха. Готовились, делал что мог, а вот избежать своей участи не удалось. Все же надеялся на лучшее. Кто-то там, наверху, явно решил сыграть от противоположного и подсунул свинью. Чтобы не расслаблялся. Ну, да ладно, не из таких переделок выбирались. Я кое-что по истории обороны крепости помню, попробуем сыграть с судьбой краплеными картами.

По дороге в крепость попросил остановиться у дома Самуила Абрамовича. Надо было взять остатки своего заказа и договориться о встрече с Мишей. Переговорив несколько минут, рассчитавшись и забрав заказ, я уже собирался идти к машине, когда меня остановил хозяин дома. Взяв за руку, Самуил Абрамович отвел меня немного в сторону и попросил еще немного задержаться.

– Вова, скажите, вы в курсе, что завтра утром все начнется?

Я был шокирован этим заявлением старого еврея. А он не успокаивался и продолжал:

– Вова, вы не обижайтесь на старого еврея. Я так много прожил, что мне уже не страшно. Можете не скрывать. О том, что война начнется завтра, знают все, кроме ваших умников, твердящих, что ее не будет.

– Да, я в курсе.

– Вы хороший человек. И не боитесь этого скрывать. Порой мне хочется быть моложе, но, увы, время берет свое, и я уже не так молод, как хотелось бы. Хочется побыть искренним и чистым. Я к чему веду. Вы будете стрелять в немцев, они будут стрелять в вас из своих больших пушек. В итоге, как всегда, пострадают евреи. Знаете, на войне убивают, и мне страшно, как и любому человеку, расстаться с жизнью. Но на все воля господа. Нам немцы, я думаю, уже ничего не сделают. Мы уже старые и больные, прожившие свое. Жалко молодых, здоровых и красивых, таких, как вы. Мы бы хотели вам помочь и предложить свою помощь. Вы можете спрятаться у нас. Есть такое место, где вас никто не найдет. Вы там можете прятаться, пока не вернутся ваши.

– Спасибо, Самуил Абрамович, но я вынужден отказаться. Каждому свое. Каждый должен делать то, что ему предназначено. Мое дело – Родину защищать, а не прятаться по подвалам.

– Глупо это. Родина там, где вам хорошо. А страны могут быть разными. Поверьте, я знаю, что говорю. Ну, да вы сами решите, что вам нужно. Просто знайте, что на нас вы всегда можете положиться и найти здесь кров и пищу.

– Спасибо, я это ценю. Мне хочется вам тоже кое-что сказать. Уезжайте отсюда как можно быстрее и дальше. Лучше, не мешкая, прямо сейчас.

– Увы, спасибо, но мы этого не сделаем. Останемся здесь, где прожили столько лет. Да, я еще хочу вас, Вова, предупредить. Я знаю. Вы очень сильно наступили на мозоль некоторым полякам, и те решили вас убить, так что поостерегитесь. Вас ищут. Мы вас не выдадим, но другие это сделают. Из мести или корысти. В том числе и наши. Они уже приготовили шампанское для «освободителей» и примеряют парадные костюмы. А некоторые присмотрели вещи тех «восточников», что у них углы снимают. Так что никому не верьте и смотрите за спину.

– Спасибо на добром слове.

– Это такая мелочь, что она ничего не стоит. Кстати, совсем забыл вам сказать, что поделать, совсем старый стал. Наш ребе хотел бы с вами встретиться. Вы как, не против? Когда сможете и где вам удобно?